Вергилий (поэт)

Древнеримская мозаика, изображающая Вергилия в компании муз Клио и Мельпомены

Пу́блий Верги́лий Маро́н — древнеримский поэт, один из наиболее узнаваемых и почитаемых писателей древнего мира наравне с греком-Гомером. Вергилий родился в худородной, но богатой семье и большую часть жизни провёл на территории современного Неаполя. Первую славу Публию принёс сборник стихов «Буколики», и он быстро оказался под покровительством Гая Цильния Мецената, известного покровителя поэтов, художников и прочих деятелей искусств.

Величайшим шедевром Вергилия считается «Энеида» — можно сказать, сиквел «Илиады». Сам он её полностью закончить не сумел по причине смерти от болезни. И хотя Вергилий перед смертью просил сжечь рукопись, она всё же была дописана и вышла в свет, став одним из самых известных произведений, созданных в Римской империи.

Поэма рассказывает о путешествии нескольких тысяч уцелевших троянцев под предводительством Энея по Средиземноморью. Так как римское наследие обладало гораздо более сильным влиянием на Европу, чем греческое, «Энеида» долгое время была намного известнее, чем «Илиада» и «Одиссея», а Вергилий был одним из немногих античных авторов, работы которого (выражаясь современным языком) не прекращали тиражировать вплоть до Реформации. Даже Евгений Онегин на латыни «помнил, хоть не без греха [ошибки], из Энеиды два стиха».

Сейчас же Вергилия (как, впрочем, и Гомера) читают довольно редко, но если греческому поэту повезло с голливудскими адаптациями, то Вергилия широкие массы знают в основном просто за то, что он был великим римским поэтом. Чуть более прошаренные знают ещё, что он сопровождал Данте в аду, в его честь названо несколько известных персонажей и по его поэме Котляревский написал пародию с казаками.

Сюжет

Поэма начинается с описания гнева Юноны/Геры на чудом спасшихся троянцев: она не забыла опозоривший её суд Париса и знает предсказание, согласно которому потомки троянцев — римляне — повергнут её любимцев, карфагенян. Юнона вспоминает, как Минерва/Афина потопила целый флот греков, желая покарать Аякса Оилида за изнасилование Кассандры в храме Паллады, и размышляет, что над ней, царицей богов, теперь будут смеяться — ведь она столько лет не может разобраться с флотом каких-то беженцев! Разъярившись пуще прежнего, она отправляется к Эолу, повелителю ветров, и требует погубить троянцев, обещая за это отдать ему в жены прекрасную нимфу Деиопею.

Эол подчиняется и обрушивает на корабли страшную бурю. Предводитель троянцев, герой-полубог Эней, с горя начинает причитать насчёт того, что лучше бы уж ему было умереть на поле боя от руки такого воина, как Диомед. Положение спасает Нептун/Посейдон, повелитель морей — он поднимается из пучины, командует ветрам остановиться и велит передать Эолу, чтобы тот больше не забывал, кому дана власть над водами. Нептун посылает хорошую погоду и помогает уцелевшим тевкрам добраться до берегов Ливии. Беженцы обустраивают лагерь, а Эней высматривает другие троянские суда. Вместо кораблей ему на глаза попадаются олени, и герой отправляется на охоту.

Полубог, подстрелив семь оленей, по числу уцелевших кораблей, возвращается в лагерь и ободряет соплеменников, напоминая про пройденные с честью испытания. Пока люди веселятся и пируют, сам Эней тайком горюет по судьбе погибших друзей и товарищей, а Юпитер/Зевс обозревает всю Землю с небес. К нему на поклон приходит Венера/Афродита и со слезами на глазах вопрошает, за что он ополчился на её сына и его людей — ведь Громовержец дал обещание, что потомки троянцев станут величайшим народом Ойкумены и что другим вождям беженцев таких несчастий не перепало. Юпитер же с улыбкой отвечает, что ничего он не забыл — Эней покорит Италию, построив в ней новое великое царство, его сын Юл/Асканий станет могучим царём, в будущем царевна Илия родит от Марса Ромула и Рема, а они, в свою очередь, дадут начало Риму. Юпитер также предрекает покорение Греции и рождение Юлия Цезаря, чья слава прогремит на весь мир.

Доссо Досси, «Эней и Ахат на ливийском берегу», 1520 г.

После этого Юпитер посылает Меркурия/Гермеса, чтобы он смягчил сердца пунийцев и те приняли бы троянцев с хлебом и солью. На следующее утро Эней решает сходить на разведку и выяснить, есть ли поблизости люди. Взяв с собой лишь Ахата, верного оруженосца и бойца, он отправляется в дорогу и встречает Венеру в облике могучей охотницы верхом на лошади. Эней узнаёт от «всадницы», что они попали в страну пунийцев, которой правит царица Дидона. Некогда она была женой Сихея, «богатейшего из финикийцев», но её брат, жестокий и вероломный правитель Тира Пигмалион, тайно убил Сихея, желая овладеть несметными богатствами шурина. Дидона узнала истину, когда её ночью навестил дух супруга. Следуя его совету, она сбежала из города, собрав множество последователей, ненавидевших Пигмалиона, и забрав клад, о котором знал только Сихей.

Благодаря этому кладу беженцы из Тира смогли купить «столько земли, сколько можно охватить одной шкурой быка» (т. е. разрезав оную на ремни и опоясав приличный участок) и теперь строят новый могучий город — Карфаген. Завершив свой рассказ, «охотница» вопрошает у Энея, кто он сам такой есть, и герой начинает жаловаться на тяжкую долю свою — как он потерял большую часть вверенного народа, как вынужден скитаться, без возможности разыскать заветную Италию, и даже домой ему ходу нет. Не выдержав этих жалоб, Венера пророчествует сыну, что потерянные корабли ещё найдутся. После этого богиня исчезает и укрывает Энея с Ахатом мороком невидимости, чтобы никто им не помешал. После этого и Венера, и оба героя направляются в Карфаген, где наблюдают, как трудолюбивые аборигены обустраивают своё государство, а Эней даже посещает местный храм, посвященный Юноне.

Внутри он видит изображения троянской войны и у него случаются флэшбэки: он вспоминает гибель славных троянских героев, преступления греков и другие несчастья, после чего вновь пускает отнюдь не скупую мужскую слезу. Тем временем, к храму подходит сама Дидона — вершить суд и править народом. Пред очи царицы выходят уцелевшие в шторме троянцы, и их старейшина признаётся царице, что они лишь старались найти свою «Землю Обетованную» — Италию, — но проклятая буря разрушила их планы и прибила к берегам Африки. Расхрабрившийся старик круто бахвалится, превознося мощь троянцев и их главного героя — Энея, — и ругая пунийцев за то, что они, редиски такие, подозревают неизвестных чужеземцев, смеют брать их под конвой и допрашивать.

Натаниэль Данс-Холланд, «Встреча Дидоны и Энея», 1766 г.

Дидона приносит свои извинения и обещает помогать троянцам всем, чем может, заодно и как бы невзначай выразив желание познакомиться с Энеем. Услышавшие это Эней и Ахат радуются, морок Венеры с них спадает и по воле богини вождь тевкров предстаёт перед народом едва ли не живым божеством. Он благодарит царицу за сочувствие и бросается обнимать товарищей, а Дидона приглашает его на праздник в своём дворце. Эней отвечает согласием и отправляет Ахата за Юлом и дарами. Венера же, испугавшись, что почитающая Юнону Дидона погубит её смертного сына, отправляет своего божественного потомка — Купидона/Эрота, — приворожить царицу.

Венера усыпляет Юла и переносит его в укромное место, чтобы Купидон мог принять его облик и воздействовать на Дидону. Начинается праздник и Купидон стирает из разума царицы любовь к почившему мужу, чтобы она влюбилась в троянца. Дидона принимается расспрашивать Энея о его странствиях и с этого момента начинается громадный флэшбэк…

Греческие вожди, отчаявшись взять Трою силой, решили построить огромного деревянного коня и спрятать в нём десант из самых лучших воинов. Остальная же армия сделала вид, будто сдаётся и уплыла домой, но на самом деле — притаилась на соседнем острове Тенедосе. Обрадованные фригийцы принялись обследовать покинутый лагерь, где находят гигантскую лошадку. Из-за пагубного воздействия Минервы троянцы решают ввести «подарок» в город, не обращая внимания на здравые предложения сжечь или утопить подозрительный презент. Жрец Лаокоонт попытался образумить народ, напомнив о коварстве данайцев и бросив в коня копьё, которое ударилось о чей-то щит.

Тут пребывают пастухи, ведущие под ручки ахейца Синона. Он плачется троянцам, что коварный Улисс/Одиссей в своё время из зависти погубил его родича, великого героя Паламеда, в измене, подбросив ему золото и ложное письмо от Приама. Паламеда забили камнями до смерти, а Синон поклялся отомстить, из-за чего Улисс решил избавиться и от него. Он же поведал им, что греки решили отправиться домой, бросив безнадёжную осаду, но шторма и бури не давали им далеко уплыть. Греки пошли к оракулу, и он объявил, что богам нужна человеческая жертва. С подачки Улисса ею был избран Синон, но сбежал и прятался до тех пор, пока ахейцы не подняли паруса.

Рассказ горемыки трогает Приама и он приглашает Синона жить в Илион, но расспрашивает, для чего этот деревянный конь вообще нужен. На это Синон с готовностью отвечает, что жеребец был построен на замену статуи Паллады, которую некогда выкрали из Трои Улисс с Диомедом — а богиня обиделась и начала грозить всем карами, отчего ахейцы дружно засобирались домой, молиться и поститься. Лошадь же будет гарантом вечной жизни и славы Трои, но если фригийцы вдруг решат избавиться от статуи — армия почище греческой быстро постучится в двери.

Тут из моря появляются два огромных змея и убивают Лаокоонта и двух его сыновей, после чего прячутся под щитом статуи Минервы. Людей пробирает, и они решают немедля ввести деревянного коня в город. Для этого они даже разрушают стены, поскольку лошадка не помещалась в воротах — и при этом рабочие трижды слышали звон оружия, но не обратили внимания из-за божественного наваждения. Тевкры, не слушая принцессы-прорицательницы Кассандры, устроили праздник с богатыми жертвоприношениями, из-за чего стали практически беззащитны перед ночным нападением. Под покровом тьмы греческий флот высаживается на берег, засланец-Синон открывает ворота, а лучшие воины во главе с Улиссом, Пирром и Менелаем десантируются с коня.

Греки убивают стражу, а Энею является во сне дух Гектора — грязный, окровавленный, с опухшими ногами, как в тот день, когда Ахиллес тащил его тело за колесницей, привязан ремнём за нижние конечности. Эней вопрошает, почему Гектор явился к нему только сейчас и в таком виде, но царевич, не тратя времени даром, сразу велит ему бежать из города, спасая его пенаты, чтобы основать в другом месте новый великий город. Эней просыпается — он видит зарево пожаров и слышит шум оружия. Забыв обо всём, он хватается за меч и отправляется организовывать сопротивление.

Он встречает жреца Панфа Офриада с маленьким внуком и спасенными из храма святынями. Старик плачется, что всё пропало — Синон устраивает поджоги, на улицах греков тьма гибельная и сопротивляется им лишь немногочисленная стража, Троя обречена. Эней, не обращая на это внимания, продолжает поиск соратников. Вскоре, к нему присоединяется группа смельчаков, который Эней воодушевляет на смертный бой. Во главе такого отряда он пробирается через город, видя тела павших троянцев и данайцев. Первый же греческий отряд принимает Энея с командой за своих, а когда они осознали свою ошибку — было поздно.

Молодой воин Кореб, жених Кассандры, предлагает переодеться в броню греков, чтобы застать их врасплох, и его соратники эту идею одобряют. Смешавшись с противником, они убивают многих греков, и некоторые вторженцы даже пускаются в бегство — кто на корабли, кто во внутрь деревянного коня. Тут троянцы замечают, как из храма Минервы тащат связанную Кассандру — Кореб бросается ей на подмогу, увлекая за собой и прочих защитников. Греков оказывается слишком много и среди них есть герои, вроде Аякса Оилида и Агамемнона с Менелае. В итоге, отряд Энея уничтожают почти подчистую, сам он вместе с двумя троянцами избегает смерти лишь чудом.

Эней с уцелевшими спутниками отправляется к дворцу Приама, где идёт самая жара — гигантская толпа греков штурмует обитель царя, а стражники отбиваются от них, чем под руку попадётся. Сын Венеры присоединяется к защитникам, пройдя через секретный проход, и помогает обрушить на противника самую высокую башню в городе, но это почти не помогает — греки продолжают наступление. Среди них оказывается Пирр, он же Неоптолем — сын Ахиллеса, во главе с войском, привезённым с родного Скиросса. Он прорубает врата огромной секирой и врывается во внутрь, а вслед за ним врываются и остальные данайцы, не щадя никого на своём пути. Отчаявшийся Приам решил было сразиться с врагами, как мужчина, невзирая на старость и дряхлость, но супруга уговаривает его не дурить и прятаться у божественных статуй и жертвенников.

Тут на глазах Приама и его супруги Гекубы умирает один из их сыновей, израненный Пирром. Несчастный старик в бессильной ярости проклинает Неоптолема, утверждая, что Ахиллес никогда не творил столько мерзостей, как его выродок. На это Пирр отвечает, что Приам сможет сейчас сам обо всём рассказать Ахиллесу и убивает царя Трои. Эней, наблюдавший за всем этим в отдалении, в ужасе вспоминает собственного старика-отца и понимает, что остался один — все остальные тевкры либо мертвы, либо слишком ослабели, чтобы держать оружие. Тут он замечает Елену, которая также прячется у алтаря — и приходит в ярость от мысли, что она вернётся невредимой домой, к любимому мужу и её будут чтить, как богиню. Эней решает убить её, но тут перед ним появляется Венера.

Мать убеждает Энея быть благоразумнее, описывая, как грекам помогают обозлённые на Илион боги, и велит следовать приказу Гектора. Осознав-таки, что Трою не спасти, Эней решает отправиться выручать семью и пенаты. Благодаря заступничеству богини, герой спокойно избегает огня и вражеский атак, но дома объявляется новая проблема — его отец Анхиз наотрез отказывается покидать город и готов даже принять позорную смерть от рук неприятеля. Уговоры ни к чему не приводят, и Эней решает умереть вместе с отцом, из-за чего дело опять приходится исправлять богам: вокруг головы юного Юла появляется мистическое свечение, а в ответ на молитвы Анхиза с небес бьёт гром и падает звезда.

Федерико Бароччи, «Бегство Энея из Трои», 1598 г.

Анхиз понимает, что его внуку уготована великая судьба и наконец-то соглашается на эвакуацию. Эней сажает немощного родителя, держащего пенаты, на спину, берёт сына за руку, а жене Креусе велит следовать за ним по пятам. Семья отправляется к холму за городом, на котором стоит храм Цереры/Деметры, но в дороге у Энея случается паническая атака и он теряет супругу. Оставив отца с сыном на холме, он возвращается на поиски Креусы. Эней долго рыщет по городу, избегая облав и наблюдая за мародёрством ахейцев, но ему так и не удаётся разыскать жену живой. Она является ему в виде призрака и предрекает Энею новую супругу из царского рода. Эней попытался удержать дух любимой с собой, но высказав, что надо, Креуса исчезла.

Вернувшись к холму, Эней видит огромную толпу троянских беженцев, становится их предводителем и уводит людей в глушь. Там они построили корабли, на которых отправились в поисках новой родины. В первый раз они пребывают в союзную Фракию, где Эней возводит город и скромно называет его «Энеадой». По такому случаю он решает задобрить богов жертвами, да только ему мешал один куст. Пытаясь его вырвать, Эней обнаружил, что из-под корней потекла настоящая кровь. Попытка обрезать лозу привела к аналогичным результат и полубог в ужасе молит богов сделать это знамение благоприятным, но, увы — когда Эней падает на колени, из под земли доносится недовольный голос, поясняющий, что это, вообще-то, могила Полидора, сына Приама.

Во время войны старый царь отправил его с казной к фракийскому царю Полиместору, дабы сберечь злато-серебро, но фракийский басилевс уже переметнулся Агамемному, а потому убил Полидора и отнял сокровища. Эней пересказывает это отцу и старейшинам, отчего те единодушно решают бежать, пока не поздно, не забыв, однако почтить память несчастного царевича подобающими обрядами. Следующей остановкой становится Делос, священный остров, на котором согласно легенде родились Феб/Аполлон и Диана/Артемида. В храме они молят бога и новой родине, на что получают знамение — всё начинает дрожать, двери распахиваются сами, треножники звенят, а некий голос велит им искать дом на земле, где некогда зародилось их племя.

Старец Анхиз приходит к выводу, что небожители указали им на родину их царя-предка Тевкра — остров Крит. Там Эней возводит второй город, которому даёт уже более скромное имя «Пергам». Некоторое время люди счастливо обустраиваются, но потом начался лютый мор и прочие бедствия. Эней ночью видит во сне пенаты, спасённых им из Илиона — они велят ему вести беженцев в Италию, на родину Дардана — легендарного царя, положившему начало одноименному племени, от которого происходят Эней и значительная часть троянцев. Услышав такую новость, Анхиз припоминает, что Кассандра уже давно предрекла его роду славу, связанную с италийской землёй — да только кто ж ей тогда верил-то? Делать нечего, пришлось опять пускаться в путь, оставив некоторых соплеменников в Пергаме.

В пути фригийцы попадают в жуткую бурю, которая длится четыре дня и полностью сбила их с маршрута. Корабли прибивает к островам Строфад, где обитают гарпии — жуткие чудовища, напоминающие смесь огромных птиц и женщин. Они переселились на архипелаг после того, как аргонавты отогнали их от слепого провидца Финея, которого они мучили голодом. Троянцы, впрочем, сперва не поняли, где именно оказались, и с радостью набросились на тучный и никем не оберегаемый скот. И не успели они толком начать пир, как гарпии почуяли добычу и налетели. Они сжирают еду и загаживают стол, а троянцы хватаются за оружие.

Франсуа Перье, «Эней и его товарищи сражаются с гарпиями».

Им не удалось серьёзно навредить чудовищам, но гарпии всё же пугаются и улетают. Одна из них, Келено, на прощание проклинает мерзких людишек, предсказав, что они найдут дом не раньше, чем начнут с голодухи грызть собственные столы. Беженцы падают духом, Анхиз молит богов о милосердии и люди вновь отправляются в путь. Проплыв мимо Итаки (попутно пожелав правящему там Улиссу много нехорошего) и устроив спортивные соревнования на Акцыуме, они в конечном итоге пребывают в город Бутрот, где обосновался и воцарился Гелен — один из выживших сыновей Приама, провидец подобно Кассандре, но в отличие от неё, в его пророчества люди верят.

В городе беженцы встречают Андромаху, жену Гектора, горюющую по своему мужу. Завидев соотечественников, она падает в обморок с кошмарными видениями, а пробудившись, лишь со слезами спрашивает у Энея, отчего тот жив, а Гектор ушел к Диту. Эней отвечает, что тоже хлебнул лиха, и интересуется, как Андромаха дошла до жизни такой. Она рассказывает, как была взята в рабство Пирром, а потом она им в пользование Гелену, такому же рабу — Пирр уехал в Спарту, свататься к дочери Елены Гермионе и Неоптолему стало не до вдовы заклятого врага его отца. Там у Пирра случилась конфронтация с Орестом, сыном Агамемнона, и он прирезал сынка Ахиллеса на алтаре, а власть в Бутроте в итоге досталась Гелену.

Вскоре появляется сам новоявленный басилевс, который искренне рад видеть земляков. Он устраивает для них богатый пир и обещает Энею, что проклятие какой-то там Келено не испортит ему поход. Он также даёт полубогу подробные инструкции по тому, как лучше всего молиться богам (чтобы они уж точно прислушались), как избегнуть Сциллы с Харибдой и прочих опасностей (а то будет плыть десять лет, как некоторые…), велит пообщаться с вещей сивиллой из Кума и возвести город там, где Эней наткнётся на белую свинью с выводком поросят аналогичного цвета.

В итоге, люди Энея вновь пускаются в путь, тепло простивший с Геленом и Андромахой, и приняв от них богатые дары, включая доспехи Пирра. После долгого плавания они прибывают к заселённому греками италийскому берегу, на котором стоит храм Минервы. На равнине тевкры видят четырёх белоснежных коней, и Анхиз расшифровывает это, как знамение грядущих войн и сражений. Следуя совету Гелена, люди приносят жертвы богам по всем правилам, после чего отчаливают. Затем они благополучно избегают Сциллы с Харибдой, видят извержение Этны, под которой (якобы) похоронен гигант Энкелад, а на очередном причале встречают странного бродягу.

Им оказывается грек Ахеменид, который готов даже умереть от рук троянцев — лишь бы не оставаться тут больше. Анхиз выясняет, что Ахеменид был матросом Улисса, одним из тех, кого он взял исследовать пещеру циклопа Полифема. Впопыхах итакийцы потеряли земляка и он был вынужден три месяца скрываться в лесах от великанов-людоедов. Тут троянцы замечают самого Полифема — ослеплённого, но не менее страшного и безобразного, бредущего вместе со своим стадом к воде. Люди тут же кидаются пускать корабли на воду, не забыв забрать Ахеменида, а услыхавший это Полифем поднял крик, на который сбежались прочие циклопы. К счастью, они смогли только злобно смотреть вслед уплывающей закуске.

В пути умирает старый Анфиз, на чём Эней и оканчивает свой рассказ. Дидона же понимает, что влюбилась в Энея без памяти и на следующее утро плачется своей сестре Анне. Та в ответ уговаривает сестру не мучить себя понапрасну и присмотреться к троянскому вождю — в конце-концов, пунийцев окружают недружелюбные соседи, многие из которых только и ждут возможности постучаться в двери. Дидоне эта идея приходится по вкусу и она отправляется класть требы Юноне и другим богам, чтобы помогли её замыслу осуществиться. Вскоре, царица становится одержима Энеем, а Юнона предлагает Венере сделку — пущай её сын и впрямь женится на Дидоне, объединив народы.

Венера чует подвох, но не решаясь напрямую отказать, советует обратиться к Юпитеру. Тогда Юнона предлагает хитрый план — когда Эней с Дидоной выйдут утром охотиться, их застигнет буря, они скроются с пещерой и там «закрепят брачные узы». Богиня любви даёт согласие, про себя коварно посмеиваясь над соперницей, вздумавшей обыграть богиню любви на её поле. На следующий день пунийцы устраивают праздник в честь Феба, а Эней и Дидона вместе со своими приближенными отправляются на охоту. В самый ответственный момент начинается страшная буря и люди бросаются искать убежище, потеряв из виду своих предводителей.

Полубог с царицей уединяются в пещере, а Юнона, добившись своего, подаёт знак и среди людей мигом разносится молва о том, что Дидона сошла с ума, ни о чём, кроме «копья» вожака троянских бродяг думать не желает, и вообще, от этих фригийцев ничего хорошего не бывает. Эти слухи доходят и до царя Ярба, владыки гарамантов и сыне Аммона/Юпитера. Он устраивает богатые жертвы в честь отца и вопрошает, что за дела — он уступил Дидоне часть земли, рассчитывая на взаимовыгодный брачный союз, а какой-то проходимец пришёл и забрал то, что должно принадлежать ему?! До Юпитера доходит и он посылает Меркурия напомнить Энею, что этот город не для него построен и царица карфагенская ему не нужна.

Меркурий передаёт ночью Энею наказ Громовержца и троянцу становится стыдно. Эней приказывает своим людям в тайне готовится к дороге, а сам решает попытаться проститься с любовницей по-хорошему. Не вышло — царица впадает в безумный гнев, поносит «суженного» на чём свет стоит и в то же время молит не бросать её в одиночестве против возненавидевших её поданных. Эней в ответ напоминает, что никогда не собирался вступать с ней в брак и что боги навязали ему судьбу отца-основателя великого царства, от которой ему не отвертеться. Оскорблённая Дидона в бешенстве приказывает троянцу убираться в свою Италию, и пытается убежать, но теряет сознание и её уносят в покои.

Эней, скрепя сердце, присоединяется к соплеменникам, готовящимся отплыть, а Дидона повторно плачется Анне и умоляет её уговорить Энея немного подождать с отходом. Но сын Венеры непреклонен, раз боги сказали, то он уплывёт при первых попутных ветрах. Карфагенскую царицу начинают посещать жуткие видения, вроде мёртвого мужа, зовущего её по ночам из храма, и она решает обратиться к магии. Чуть позже, Дидона рассказывает Анне, что обратилась за помощью к жрице храма Гесперид, кормилице дракона-стража легендарного сада, и получила от неё средство, способное как навести любовь, так и избавить от неё. Она велит сестре ночью тайно развести костёр под открытым небом и бросить туда все связанные с Энеем вещи, включая ложе, которое он делили с царицей.

Гверчино, «Смерть Дидоны», 1631 г.

Анна покорно исполняет приказы сестры, не зная, что никакого зелья у Дидоны нет. Она просто решила покончить с собой вместо того, чтобы жить опозоренной. Эней в этот момент мирно спал, но божественное видение будит его с приказом немедленно бежать, пока ещё не поздно. Увидевшая это Дидона проклинает Энея, умоляя богов сделать так, чтобы его ждала лишь война, разлука с любимым сыном, жизнь жалкого бродяги и позорная смерть без погребения. Также она заклинает народ Карфагена вечно быть врагами Рима и предрекает рождение Ганнибала Барки, которому суждено нанести римлянам ряд военных поражений. В итоге, Дидона пронзает саму себя подаренным Энеем мечом возле костра — служанки и Анна оплакивают её, а Юнона приказывает своей вестнице Ириде прервать затянувшуюся агонию, подарив царицу лёгкую смерть.

Эней видит с корабля дым от костра Дидоны — и хотя он не знает его источника, нутром чувствует, что ничего хорошего это знамение ему не сулит. В море троянцы опять попадают в шторм, и они решают переждать непогоду в Сицилии, где их в своё время настигла буря Эола. Вся ватага останавливается в гостях у старого Акеста, сына речного бога Кримиса и троянки Акесты. Эней вспоминает, что тут находится могила его отца и что прошел ровно год со дня его смерти. Посчитав это неплохим способом дать людям выпустить пар, он объявляет о грядущих спортивных соревнованиях между троянцами. Но сперва — похоронные обряды, чтобы почтить память Анхиза. Во время обрядов из земли появляется огромный змей — он оборачивается вокруг холма семью кольцами, съедает жертвоприношения и исчезает.

Эней, так и не поняв, что это было и что ему такое знамение сулило, заканчивает обряд и приступает к организации игр. Первым состязанием выступает гонка гребцов — и Гиас, капитан корабля «Химера», быстро опережает соперников. Когда его кормчий Менот начинает маневрировать, избегая скал и замедляя судно, Гиас впадает в натуральную истерику, и выкидывает излишне осторожного кормчего за борт, занимая его место. Менот кое-как взбирается на скалы, а победителем в итоге оказывается Клоант, капитан «Кита».

Всем капитанам Эней дарит трёх быков, вино и по таланту серебра, чтобы никто не ушел обиженным. Клоант же получает лавровый венок и златотканный плащ, некогда принадлежавший самому Ганимеду — троянскому царевичу, которого полюбил Юпитер и живым взял на небо. Капитан, пришедший вторым, получает панцирь греческого воина Демолея, а тот, кто достиг финиша третьим — медную посуду, украшенную самоцветами. Самым последним приходит некто Сергест, осыпаемый градом насмешек, и ему Эней в утешение дарит рабыню с Крита.

Состязания переходят на сушу, следующим пунктом в спортивной программе оказывается бег. Когда все желающие записываются, Эней выходит к ним и обещает, что выдаст каждому участнику, не зависимо от итога состязания, два искусных копья и секиру с серебряной насечкой. Победителю же он сулит коня в драгоценной сбруе, пришедшему вторым — колчан амазонок с фракийскими стрелами и золотой перевязью с самоцветом, третьему же гарантирует аргосский шлем. Один из бегунов, Нис, поскальзывается на оставшейся после жертвоприношения луже крови, но использует эту возможность, чтобы задержать другого бегуна — всё ради своего возлюбленного Эвриала, который и побеждает в беге.

Возмущенный Салий требует себе первой награды, но все участники и зрители встают на сторону заплакавшего Эвриала, потому что он красивый. Эней в утешение презентует Салию шкуру льва с золотыми когтями, из-за чего Нис тоже просит для себя особого дара — ведь он мог бы и победить, если бы не злой рок. Тогда ему достаётся драгоценный щит, украденный из греческого храма Нептуна. После этого начинаются состязания по кулачному бою — в них победителю обещают быка с позолоченными ленточками, а проигравшему достанется в утешение драгоценный шлем и меч. Первым вызывается великий борец Дарет, но никто долгое время не решается бросить ему вызов и Акест подбивает старого героя Энтелла показать молодчику, что есть ещё порох в пороховницах.

Энтелл бы и рад, да только его лучшие годы уже позади и в порыве чувств он кидает на арене тяжеленные ремни из бычьих шкур для обматывания кулаков. Ранее они принадлежали Эриксу, сыну Нептуна и брату Акеста, который тренировал Энтелла и был убит Геркулесом во время кулачного боя. Все офигевают, глядя на эту тяжесть, а Энтелл круто бахвалится и всё таки призывает Дарета на бой. Борьба идёт на равных, но Энтелл быстро теряет силы и падает наземь. Акест пытается увести друга в безопасное место, но стыд и ярость придают старому герою сил. Он повторно нападает на троянца и оттаскивает его приходиться Энею.

В итоге, драчунов пришлось разнять, первую награду получил почтённый старец, а вторую — избитый в мясо Дарет. Ликующий Энтелл одним ударом выбивает призовому бычку мозги, объявляя его жертвой в честь Эрикса, после чего он (Энтелл) больше никогда не выйдет с кем-либо на кулачки. Следующие соревнования — стрельба из лука, которые прерывает падающая с небес горящая тростинка. Все считают это зловещим знамением, а Эней решает, что это знак и он объявляет победителем последнего участника — Акеста, и дарит ему украшенный драгоценностями сосуд Анхиза.

После этого начинаются скачки молодёжи на лошадях, в которых принимает участие энеев сын Юл. Потомки троянцев показывают себя очень искусными всадниками, приводя родителей и зрителей в восторг. Веселье (как всегда) портит Юнона — она отправляет Ириду уговаривать троянских женщин сжечь корабли. Приняв облик старухи, небожительница напоминает дамам, что они уже семь лет скитаются по белому свету ради абстрактной «обещанной земли», когда как тут, в Сицилии, у них уже есть все условия для комфортной жизни. Напоследок она врёт, будто видела во сне Кассандру, которая призывала остаться жить здесь, но старуха Пирго, нянька всех приамовых сыновей, понимает, что перед ними самозванка.

Женщины начинают ссориться и Ирида, недолго думая, принимает истинный облик и исчезает в небесах. Это оказывает эффект разорвавшейся бомбы — троянки бегут поджигать корабли и все попытки потушить их или образумить женщин оказываются тщетными. В отчаянии Эней молит Юпитера о помощи, и Громовержец посылает ливень, который тушит пламя. Тем не менее, огонь успевает уничтожить четыре корабля и по совету мудреца Навта, Эней решает оставить экипаж этих судов, а также немощных стариков, женщин и детей, в Сицилии с Акестом. Впоследствии, они возведут город Сегесту, который также будут называть Акестой.

Ночью к Энею приходит образ отца, который просит героя снизойти к нему в подземный мир, где Эней сможет узнать своё будущее и будущее своего народа. Для этого ему надо будет разыскать и задобрить упомянутую Геленом Кумскую сивиллу. На следующий день Эней рассказывает своим подчиненным о замысле Навта и посетившем его видении, после чего закатывает богатые жертвоприношения и пир в одном лице. Венера между тем плачется Нептуну насчёт злобной Юноны и умоляет беречь Энея и прочих троянцев. Нептун даёт ей обещание, и припоминает, как спасал её сына во время войны, вынеся из под удара Ахиллеса. Единственное его условие — жизнь одного смертного.

Троянцы во главе с сыном Венеры вновь пускаются в путь. Ночью корабль Энея посещает бог сновидений и пытается уговорить кормчего Палинура уйти поспать, благо море спокойное и тихое. Палинур, само собой, отказывается и тогда божество просто усыпляет его и выталкивает за борт. На следующий день флот пребывает к острову, где когда-то жили сирены и где до сих пор гниют останки погубленных ими моряков. Эней, только сейчас заметив, что без кормчего флот сбился с курса, повторно впадает в отчаяние и клянет товарища за то, что тот решился довериться морю.

Тевкры прибывают в Кумы, где в своё время Дедал, сбежавший от царя Миноса, построил храм в честь Феба. В нём он, помимо прочего, изобразил самую известную критскую легенду: убийство сына Миноса Андрогея афинянами и наложение на последних жестокой дани; влечение царицы Пасифаи к посланному Нептуном быку, в результате чего родился ужасный Минотавр; дворец-лабиринт, в котором блуждали жертвы; и Дедал, подаривший Ариадне путеводную нить, которую она передала Тесею. Лишь гибель своего сына, Икара, несчастный мастер так и не сумел запечатлеть.

Навстречу Энею выходит сама сивилла, дочь морского бога Главка Деифоба. Она велит Энею принести в жертву семь молодых бычков и коровок из стада, не знавшего ярма, что троянцы с готовностью выполняют. Когда сивилла погружается в транс, Эней молит Феба о помощи, припоминая, как он помогал троянцам и направил руку Париса, пустившего стрелу в ахиллесову пяту, обещая взамен богатейшие дары по прибытию в Италию. Феб через жрицу «обнадёживает» героя, обещая ему долгий и трудный путь, войну на новой родине, заклятого врага, подобного Ахиллесу и всё это начнётся из-за того, что некий троянец вновь приглянется одной красивой царице.

Тем не менее, Феб советует не опускать руки и тогда всё будет хорошо. После этого Эней просит вещунью помочь ему разыскать проход в царство мёртвых, дабы он мог навестить старика-отца. Деифоба отвечает, что спуститься вниз как раз легко, а вот выйти — задача куда более трудная. Сивилла наказывает Энею найти в окрестных лесах ветвь, полностью состоящую из золота, посвященную Прозерпине/Персефоне. С ней они смогут без труда пройти через ужасы загробья, и если судьба будет на стороне троянца, то отломается ветвь легко, а если нет — то её и мечом не сломаешь. Также сивилла советует Энею похоронить уже друга, чтобы вход в подземелье за такое кощунство перед самым энеевым носом не закрылся.

Франсуа Перье, «Эней и кумская сивилла», 1646 г.

Троянцы уходят в тяжких раздумьях насчёт того, кого имела в виду жрица, и видят на берегу мёртвого Мизена — сына Эола, отважного воина и великолепного глашатая, который в припадке безумия стал звать богов на состязания, за что его убил сын Нептуна Тритон. Сооружая погребальный костёр, Эней уходит в чащобу, где с помощью маминых голубок находит драгоценную ветвь. Похоронив товарища подле горы, названную его именем, троянский вождь относит ветвь сивилле, которая уже приготовила обряд призыва подземной богини Гекаты. Спутники Энея забивают жертвенных животных и собирают их кровь, а когда раздаётся вой подземных псов, жрица отсылает их прочь. С этого момента начинается путь Энея в царство смерти.

В сопровождении сивиллы, Эней отправляется в ночную чащу, где таятся Старость, Страх, Нищета, Позор и другие злобные божки, поставляющие Орку новые души. Там же обитают духи нелюдей и чудовищ, вроде кентавров, сторукого Бриарея, Лернейской Гидры, Химеры, гарпий и трёхтелого великана Гериона. Эней уже было бросился рубить нечисть, но Деифоба напоминает ему, что это призраки, не способные навредить живым. Спустившись в преисподнюю, герой со жрицей оказываются у берега подземной реки, где столпилось огромное количество духов.

Там же находится пристань Харона — безобразного, жуткого и грозного старика, перевозящего души через реку Коцит. Сивилла объясняет Энею, что они находятся возле берега Коцита и стигийских болот, перебраться через них иначе, чем через челн подземного перевозчика, невозможно, и что духи вынужденны ждать своей очереди сто лет. И это ещё те, кому повезло быть похороненными — те, чьи тела так и остались непогребенными, обречены вечно куковать на берегу Коцита. Среди таких несчастных Эней находит своих товарищей — капитанов Оронта и Левкаспида, утонувших во время шторма, и кормчего Палинура.

Эней принимается расспрашивать Палинура о произошедшем, ведь боги обещали, что его люди спокойно доберутся до Италии. Палинур отвечает, что его сморил сон и он выпал за борт, где трое суток носился по волнам, пока его не прибило к итальянскому берегу. По злой иронии судьбы, первыми его разыскали какие-то дикари. Палинур умоляет Энея разыскать его тело в Велийской гавани и захоронить или помочь сейчас перебраться на ту сторону. Возмущенная сивилла приказывает ему закатить губу, но милостиво обещает, что местные получат соответствующие знамения и позаботятся о его трупе должным образом.

Якоб ван Сваненбург, «Эней и Сивилла Кумская в аду», 1625 г.

Увидев живых, Харон сердито гонит их прочь. Он-де перевозит только мертвецов, и вообще, уже по горло сыт героями — то пса мучают и наверх тащат, то царицу пытаются присвоить… Прорицательница клятвенно заверяет божественного старца, что её спутник не имеет преступных или крамольных намерений, и в качестве коронного аргумента демонстрирует ту самую золотую ветвь. Харон меняет гнев на милость и перевозит живых на другой берег. Там их облаял Цербер — громадный чудовищный пёс с клубком живых змей вместо гривы. Деифоба кидает ему лепёшку со снотворным, что позволяет им благополучно пройти через врата.

Сперва Эней и сивилла проходят через сонмища душ, по тем или иным причинам умерших раньше положенного срока. Судит их всех Минос, глава загробного судилища. Царь Крита тянет из специальной урны жребии и допрашивает соответствующие тени о их земной жизни. В следующем кругу обретаются самоубийцы, которые очень хотели бы вновь вернуться в мир живых, но древний закон, а также притоки и болота Стикса, не позволяют им этого. Далее Эней попадает на Поля Скорби, обитель умерших от любви.

Здесь троянец встречает множество достаточно известных личностей: жену Тесея Фердру, покончившую самоубийством из-за запретной любви к собственному пасынку Ипполиту; Прокриду, по ошибке убитую собственным мужем Кефалом на охоте, когда она выслеживала его из-за подозрений в измене; Эрифилу, сдавшую супруга его врагам за вознаграждение, за что её убил родной сын; Эвадну, жену осаждавшего Фивы героя Капанея, бросившуюся в его погребальный костёр; Лаодамию, супругу Протесилая, наложившую на себя руки после смерти мужа на троянском берегу; Кенею — возлюбленную Нептуна, которую бог по её же просьбе превратил в необоримого мужчину-воина, но его/её задушили кентавры.

В числе таких несчастных оказывается и старая знакомая — Дидона. Эней искренне скорбит о её смерти и жалеет, что всё так обернулось, но царица молча отворачивается и убегает, не сумев простить его и смириться с собственной кончиной. Посмертие ей скрашивает только муж Сихей, продолжающий страстно любить Дидону. Следующей остановкой оказывается обитель воинов, где Эней также видит множество знакомых теней. В их числе Тидей (отец Диомеда), Партенопей и Адраст — соратники Капанея; жрец Цереры Полифит; сыновья Антенора Агенор, Полиб и Акамант, а также возница Приама Идей; убитые во время войны Медонт, вождь ликийцев Главк и доблестный троянский воин Терсилох. Тени воителей быстро окружают Энея, силясь расспросить и/или просто побыть рядом с живым, а вот духи греческих воинов, напротив, в страхе убегают от него.

Навстречу полубогу выходит сын Приама Деифоб — изувеченный, с окровавленными руками, отрезанными ушами и безобразной раной вместо носа. Эней вопрошает, кто сотворил такое со столь славным воином, на что Деифоб молвит: в роковую ночь, когда в город внесли деревянного коня, Елена, отданная Деифобу в жены после гибели Париса, начала как бы праздновать и водить хороводы, а на деле она тайком вынесла из дома всё оружие. И когда в дом ворвались Улисс с Менелаем… Тут Деифоб прерывает рассказ и вопрошает у Энея, что он сам-то здесь забыл. Ответить герою мешает сивилла, напоминающая, что время не бесконечное.

Она указывает на две дороги — та, что справа, приведёт их к стенам Дита, а уж там до Элизиума рукой подать. А вот та, что слева, ведёт в Тартар — место заключения и мучений грешников. Деифоб, не желая больше мешать соратнику, исчезает в тумане, и Эней любуется «красотами» города Дита. Он находится в кольце огненной реки Флегетон, его врата выкованы из адаманта, и их нельзя разрушить как силами смертных, так и орудием богов. Их стережёт фурия Тизифона в окровавленной одежде, а изнутри доносятся стоны боли, свист плетей, лязг цепей и скрежет железа.

Эней в ужасе спрашивает у проводницы, что же там такое творится, и она в красках описывает ему, как там верховодит безжалостный судья Радамант, допрашивающий души обо всех прегрешениях; как Тизифона с наслаждением бичует виновных, заставляет из лобызаться с мерзкими гадами, да ещё и сестёр своих на развлечения зовёт. Когда же ворота откроются, там гостей с поверхности будет поджидать первый сторож — гигантская гидра о пятидесяти головах. За ней расположен проход в бездну Тартара — настолько глубокий, что он вдвое длиннее, чем расстояние от земли до верхушки Олимпа.

В Тартаре заточены титаны, дети Земли, правившие миром до олимпийцев. Там же мучаются алоады, посмевшие взломать небесвод, стремясь свергнуть Грмоовержца; царь Салмоней, который выдавал себя за Юпитера — разъезжал по городу на упряжке из четырёх коней, грозя народу «молнией»-факелом и имитируя гром звуками медной посуды. За это Юпитер и испепелил его. Также там находятся такие нечестивцы, как Титий — оскорбивший Латону, за что его убили Феб и Диана, а в Тартаре его печень терзает орёл; лапифы Иксион и Пирифой, посягнувшие на Юнону и Прозерпиону, за что их мучают голодом — посадили подле стола с яствами, но фурия не даёт даже прикоснуться к пище; прочих грешников сивилла вовсе отказывается называть, утверждая, что физическим не сможет перечислить их всех и описать все назначенные им муки.

Наконец-то, путники доходят до городских стен, где Эней прибивает к вратам золотую ветвь, открывая проход в Элизиум — царство радости и блаженства, где обитают праведники. Там светит солнышко и сияют звёзды, а безгрешные духи танцуют и занимаются спортом. Там Эней видит Орфея, великого музыканта и пророка, основателей Илиона и других героев. Сивилла же первым делом обращается к знаменитому певцу Мусею, дабы разыскать Анхиза. Мусей отводит их к почтенному старцу — отец и сын от радости не могут сдержать слёзы, но увы, Анхиз лишь тень и Эней даже не способен его обнять.

Тут Эней видит реку, возле которой толпами собираются души, и Анхиз с готовностью объясняет, что река — Лета, чьи воды даруют забвение, а возле её берегов души, что уже отсидели свой срок в загробье и готовы отправиться на перерождение. Далее Анхиз пересказывает пифагорийское учение о душах, утверждая, что дух животворит вселенную, начиная с небесной тверди и заканчивая животными, но у людей души подвержены телесным порокам, отчего они должны «очищаться» в Тартаре, прежде чем родиться вновь.

После этого Анхиз раскрывает сыну будущее, показывая духи тех, кому суждено родиться у итальянских тевкров — некоего юношу с копьём, который станет младшим сыном Энея, Сильвием; Ромула, построившего Рим на семи холмах; Юлия Цезаря, его преемника Августа и прочих. Анхиз также пророчествует победоносные походы Рима от одного края Ойкумены до другого; свержение царя Тарквиния Брутом и образование Римской республики; победу над галлами; гражданскую войну между Цезарем и Помпеем; поражение македонского царя Персея, потомка Ахиллеса, от рук полководца Луция Эмилия Павла; победы Марка Клавдия Марцелла над галльским племенем инсубров и прочих выдающихся личностей.

Тут Эней замечает юношу невероятной красоты — тёзку и потомка Марцелла, который должен был стать преемником Августа, но трагически погиб на двадцатом году жизни. Анхиз скорбно пророчит, что такому великому и славному воину суждено погибнуть в самом рассвете лет, и что Рим больше не породит столь могучих потомков. В конце Анхиз всё же рассказывает сыну, как достигнуть Италии и избежать лишних неприятностей, после чего герой и сивилла возвращаются в мир живых через короткий путь.

Вскоре умирает старуха-кормилица Энея, Кайета, и он хоронит её со всеми почестями, назвав в её честь место погребения. С первым попутным ветром фригийцы вновь отправляются в путь — чтобы они избежали неприятностей, их ведёт лично Нептун. Таким образом, троянцы счастливо избегают острова Цирцеи, богини-волшебницы, дочери солнечного бога, обращающей мужчин в зверей. После этого повествование описывает Латина, царя италийского царства Лациума. Рождённый от божеств природы и приходящийся внуком самому Сатурну/Крону, он правил мудро и справедливо… Но вот наследников не имел — единственный сын давным-давно похищен, осталась лишь дочка Лавиния.

Разумеется, у Лавинии нет отбоя от женихов, первым среди которых является могучий Турн, принц рутулов, но вскоре королевская семья Лациума получает знамение, что из-за моря должен прибыть могучий воин и взять Лавинию в жёны, что станет причиной страшной войны. Обеспокоенный Латин отправляется в священный лес Фавна/Пана, чтобы спросить совета у своего отца. Принеся в жертву целое стадо овец, Латин засыпает на их шкурах и слышит во сне голос Фавна, велящего отдать дочь за чужеземца, ибо ему суждено дать начало державе, чьи границы будут простираться от океана до океана. Делать из этого секрет царь не думал, так что к моменту прибытия Энея на «Землю Обетованную», там уже все давно ждали чужаков.

Выйдя на берег, троянцы принимаются обедать и отдыхать — а Юл, желая разрядить обстановку, отпускает остроту, что вон, до чего докатились, столы доедаем. Осознание того, что пророчество гарпии о поедании столов с голода на новой родине сбылось, бьёт Энея, точно разряд молнии. Первым делом он отдаёт людям приказ разведать местность, а сам начинает молиться и класть требы, благодаря богов за всё хорошее. Узнав, что поблизости живут латиняне, Эней отправляет к ним послов, чтобы договориться о мирном и взаимовыгодном сосуществовании.

Троянцы входят в могущественный и прекрасный латинский город, а сам Латин незамедлительно принимает сосноворослых чужестранцев в невиданных одеяниях. Он даёт понять, что прекрасно наслышан о злоключениях троянского народа и о том, что один из их предков, Дардан, жил на территории Италии, и ему интересно, какая нужда пригнала сюда беженцев. Послы заверяют сына Фавна, что троянцев разогнала по чужим землям злая судьба, и они не будут латинянам в тягость, даже напротив — многие посчитали за честь приютить остатки великого народа, а конкретно Эей готов скрепить гипотетическую дружбу материальными дарами. В данном случае — царской одеждой самого Приама и чашей Анхиза.

Фердинанд Бол, «Эней при дворе Латина», 1661—1663 г.

Латин некоторое время размышляет, вспоминая отцовское пророчество, но в итоге благодушно принимает дары, но с условием, что Эней лично придёт погостить и возьмёт в жёны его дочку. При этом он также передаёт дар невиданной щедрости — колесницу с конями, ведущими свой род от божественных лошадей, запряжённых в колесницу Солнца. Их тайно вывела Цирцея, подложив смертную лошадку под одного из жеребцов отца. Всё было бы хорошо, но мимо пролетала Юнона и увидев, что у троянцев наконец-то всё хорошо, испытывает сильную боль пониже спины. Она обещает, что в фундамент грядущего царства лягут как трупы троянцев, так и рутулов.

Юнона отправляется в подземный мир, где подстрекает Алекто — самую гнусную из фурий, которой милее всего войны и раздоры, — разрушить толком не начавшуюся дружбу между тевкрами и аборигенами. Фурия перемещается во дворец Латина, где насылает на его супругу Амату ярость и ненависть. Она устраивает мужу истерику, суть которой сводится к тому, что от тевкров добра не жди, они мастаки зариться на невинных девушек благородных кровей, и вообще, Лавиния обещана Турну, который сам вполне может быть чужестранцем из пророчества, ибо ведёт род от грека-Акрисия. Латин отказывается нарушать данное Энею слова и Амата сходит с ума — кидается на прислугу с кулаками, а потом, возомнив себя менадой, уводит дочь в горы, чтобы выдать замуж за Вакха.

К Амате в безумном припадке присоединяются и другие женщины, и Алекто переносится в чертог Турна. Там она принимает облик жрицы Юноны и явившись принцу во сне, подстрекает бросить вызов троянцам, на что Турн с насмешкой отвечает, что уже наслышан о них и пущай старушка лучше духовностью занимается, оставив политику мужчинам. В ярости от такого пренебрежения, она принимает свой истинный облик и вселяет в Турна безумную жажду сражений. Проснувшись среди ночи, он гонит рутулов воевать с тевкрами, а фурия посещает троянский лагерь. Там Юл как раз вышел на охоту, и из-за козней Алекто его свора взяла след оленя, почитаемого местных пастухами.

Юл ранит оленя, но тому удаётся добежать до стойбища своих благодетелей. Увидев, что животинку обижают, селяне хватаются за вилы и факелы, в то время, как к Юлу на подмогу приходят троянские воины. Начинается смертоубийственная сеча и довольная Алекто летит докладывать о результате Юноне. Фурия предлагает ещё сильнее разжечь раздоры, но верховная богиня напоминает, что Юпитер официально запретил Алекто бесчинствовать и велит подземной богине идти домой — всё необходимое она уже сделала. Алекто возвращается в загробный мир, а Юнона сама принимается сеять ненависть среди местных к чужеземцам, которые (на чужой взгляд) просто взяли и перебили множество невинных пастухов.

Прибывший Турн подбивает латинян объявить импичмент Латину, если тот не послушает народ и не объявит войну фригийцам. Однако, гордый старик лишь проклинает Турна и алчущую крови молодёжь, после чего запирается в своём дворце. Тогда Юнона отворяет священные двери в храме Януса, что служит знаком о начале войны (их закрытие, соответственно, прекращение боевых действий). В армию Турна стекается множество могучих героев, включая бывшего царя этрусков Мезенция и его юного, но уже превосходящего отца, сына Лавза, уступающего лишь принцу рутулов.

Эней, наблюдая такой карачун, начинает думать, где искать союзников, и во сне к нему является Тиберин — древний бог реки Тибр. Он напоминает троянцу, что тот не должен опускать руки и ему следует построить город там, где ему встретится свинья с белыми поросятами. Также Тиберин советует заключить союз с жителями города Паллантея, непримиримыми врагами латинян, и он (Тиберин) готов лично помочь Энею добраться до них в предельно возможные сроки. Проснувшись, Эней начинает молить и благодарить Тиберина и прочих речных божеств, а потом снаряжает корабли в дорогу. В пути троянцы находят ту самую свинью с белым выводком, и приносят животных в жертву Юноне, надеясь смирить гнев богини.

Эней с компанией в итоге доплывают до Паллантея, которым правит царь Эвандр, лидер аркадцев. Его владения располагались как раз на том месте, где в будущем будет стоять Вечный город. Когда корабли тевкров подходят к Паллантею, местные жители как раз справляли обряд в честь Геркулеса и к пришельцам с копьём в руках выходит Паллант, сын Эвандра — узнавать, кто такие и с какими целями явились. Узнав, что перед ним тот самый легендарный Эней из той самой легендарной Трои, Паллант в шоке пропускает фригийцев к отцу. Эней приветствует Эвандра, напоминает ему, что они оба ведут своё происхождение от титана Атланта и предлагает сообща пойти бить обнаглевших рутулов.

Эвандр с радостью соглашается, после чего устраивает дружеский пир в честь дорогого гостя. Для тех, кто сомневается в ценностях старинных обрядов гостеприимства, царь рассказывает нравоучительную легенду о страшном великане с грозным именем «Как». Был он сыном Вулкана, а потому — огнедышащим и страшным, и не было честным людям от него житья, пока однажды не явился Геркулес. Полубог как раз перенаправлял домой герионовых коров, а коварный Как решил было присвоить себе лучших бычков и тёлок, ведя их задом наперёд, чтобы Геркулес не нашел пропажу. Но уже под землёй скотина заголосила так, что Кака мигом разыскал разъяренный Алкид — однако, великан успел закрыть дверь. Геркулес некоторое время искал вход, а потом плюнул и просто своротил гору, под которой находилось логово Кака. Видя, что дело плохо, монстр принялся дымить и чадить, закрывая врагу обзор, но Геркулес всё равно его нашёл и придушил, в честь чего аркадцы учредили праздник.

После этого идёт описание священных танцев и песнопений в честь бога-силача — люди воспевают то, как он ещё в колыбели задушил посланных убить его змей Юноны, как победил и разорил Трою, как одолел Немейского льва и не побоялся спустится во мрак подземного царства. После окончания празднества Эвандр рассказывает Энею, что когда-то в этих землях жили первые люди, сатиры и нимфы, не знавшие цивилизации, пока к ним не явился Сатурн. Изгнанный с Олимпа собственным сыном, он объединил дикарей в единый народ, дал им законы и ремесла, после чего наступил Золотой век. Потом он закончился, люди озлобились, на латинской земле возникали и погибали царства, а сам Эвандр был вынужден бежать с родины и жить на чужбине по указу Феба и матери, вещей нимфы Карменты.

Эвандр показывает священные места будущей державы, включая Капитолийский холм, где якобы обитает кто-то из богов (по мнению самих аркадцев — Юпитер, когда у него плохое настроение) и с которого видны руины древних городов, основанных Янусом и Сатурном. Царь также приглашает Энея погостить в его скромном жилище и троянец не отказывается. А в это время Венера отправляется к Вулкану, где уговаривает его сделать оружие для её кровиночки, чтобы гадкие латиняне и рутулы не покоцали. Кузнец соглашается и на следующий день отправляется в свою кузнецу, где его подмастерья-циклопы ковали божественные артефакты — колесницу Марса, молнии Юпитера, доспех-эгиду Афины и прочее.

Франс Флорис, «Венера в кузнице Вулкана», 1560—1564 г.

Пока Вулкан с циклопами работают над снаряжением для Энея, сам троянец с Эвандром решают решают обсудить один важный вопрос. Царь аркадцев даёт Энею наводку на этрусский город Агиллу — там некогда правил Мезенций, но так достал народ, что его прогнали взашей и теперь ищут, как бы добраться до ненавистного царька. По счастливому совпадению, этрускам недостаёт лишь одного — отважного воителя-чужеземца, благословлённого богами… Нет, Эвандр и сам мог бы попробовать, да только стар он уже, а его сын и наследник по материнской линии как раз этруск, вот и остаётся один лишь Эней. До кучи, Эвандр просит вождя фригийцев взять Палланта в оруженосцы, чтобы сынок учился воинским премудростям.

Прежде чем Эней успевает ответить, раздаётся гром среди ясного неба — знамение, из которого предводитель троянцев узнаёт, что мама скоро сделает ему подарок и не долго уж Турну небо коптить. Эней соглашается на идею Эвандра, устраивает очередное благодарственное жертвоприношение и возвращается в троянский лагерь, готовится к борьбе. Эвандр же со слезами на глазах отпускает сына, приговаривая, что будь он помоложе, то сам бы показал Мезенцию и прочим гадам, где раки зимуют. Уж он-то в молодости давал жару — Эрула, которому мать-богиня даровала три доспеха и души, Эвандр самолично убил, пусть это и пришлось сделать три раза подряд. А теперь он может лишь просить богов сберечь его сына, а если уж ему суждено погибнуть — то пусть тогда убивают и самого Эвандра, ибо жить без потомка он не желает.

Тем временем, по дороге к родному лагерю Энея встречает Венера с готовым презентом от Вулкана. Бог-кузнец создал для героя чрезвычайно прочный шлем, смертоносное копьё и клинок алый, как закатное небо, панцирь, злато-серебренные поножи и щит, на котором выгравирована вся грядущая история Рима. В частности, Вулкан не поленился изобразить кормление волчицей юных Ромула и Рема; войну с сабиянами, примирение и объединение двух народов; казнь альбанского царя Метия за попытку изменить Риму; войну с этрусский царём Порсенной, пытавшимся добиться реставрации Тарквиния Гордого; легендарное спасение гусями Рима от галлов; коллегию жрецов-салиев, державших копии мистического щита, посланного богами царю Нуме Помпилию в знак спасения от чумы; Активийскую битву, во время которой на небе пролетела комета, символизирующая обожествленного Юлия Цезаря; военные походы Антония в Египет, где римские боги вступили в противоборство с восточными и многие другие эпизоды.

А в лагере италийцев Турна посещает Ирида. Она рассказывает ему об отъезде Энея и подбивает поскорее атаковать осиротевших тевкров, и он повинуется. Троянцы, заметив наступление врага, вспоминают наказ Энея оставаться в домике и готовятся к длительной осаде. Обидевшись, что троянцы не хотят выходить биться в чистом поле, рутулы принимаются жечь их корабли. Но тут выясняется, что флот построен из деревьев, посвященных Кибеле/Рее, жены Сатурна и матери шести верховных олимпийцев. Она просила Юпитера сделать корабли троянцев неуничтожимыми, и Громовержец поклялся сделать это, когда Эней прибудет в Италию. И как раз пришло время исполнения пророчества — Кибела грозно велит троянцам сражаться, не боясь за суда, и по её воле корабли оборачиваются морскими богинями и скрываются на дне.

Италийцы приходят в ужас, но Турн подбадривает соотечественников и грозится завершить дело Агамемнона, истребив троянцев по корню, после чего командует отступление для отдыха. Чтобы гадкие троянцы не устроили каверзу, рутулы возводят настоящую стену костров и ставят вооруженные до зубов отряды часовых. А в фригийском лагере случилось так, что в одном карауле оказались Нис и Эвриал — любовники и рубаки-парни, состязавшиеся в беге на Сицилии. Нис хочет уйти в самоволку, чтобы разыскать Энея и доложить ему о проблемах, а сделать это можно лишь пройдя через лагерь рутулов. Эвриал отказывается отпускать возлюбленного в одиночку и тем самым показывать себя, как труса. Нис напоминает Эвриалу, что он младше и не должен сложить голову раньше положенного, тем паче, что его матушка — единственная, кто переселилась в Италию, а не осталась у Акеста. Но переубедить юношу ему всё же не удалось, и они отправляются к сенату, просить разрешения на вылазку.

Юл и другие вожди встречают их инициативу с энтузиазмом и сулят всяческие награды в случае успешного выполнения задания. Но бескорыстный Эвриал просит лишь об одном — позаботиться о его старенькой маме, чем трогает старейшин буквально до слёз. Юл обещает, что при любом исходе обогатит мать Эвриала и весь его род, после чего троянские вожди отдают молодым воинам своё лучшее снаряжение, дабы им было сподручнее выполнять задачу. Дуэт проникает в лагерь Турна через единственный не защищённый участок, где видят упившихся до беспамятства италийцев. Нис и Эвриал решают «подстраховаться» и начинают рубить спящих рутулов, но слишком увлекаются и едва успевают сбежать до наступления рассвета.

Увы, слишком поздно — их замечает военный отряд, присланный к Турну из столицы и начинает погоню за лазутчиками. Эвриал, нагруженный трофеями, собранных с перерезанных рутулов, отстаёт от Ниса и попадает в руки к италийцам. Нис некоторое время колеблется, бросится ли ему в самоубийственную атаку, но в итоге решает отбить возлюбленного. Взмолившись о помощи Диане, дочери Латоны, он меткими бросками копий убивает нескольких рутулов, напугав остальных до ужаса, т. к. они не поняли, откуда им прилетело. Командир отряда Вольцент в гневе клянется зарубить за это Эвриала и Нис выдаёт себя, чтобы спасти любовника. Но Вольцент всё равно вонзает в Эвриала меч и ослеплённый яростью Нис несётся на него, игнорируя прочих рутулов. В итоге, израненный Нис, пронзив глотку Вольценту, умирает подле тела Эвриала.

Рутулы с плачем относят тело командира в италийский лагерь, где уже хоронят жертв героев-любовников. Головы Ниса и Эврила насаживают на пики и демонстрируют всему троянскому лагерю, и несчастная мать Эвриала сходит с ума от горя. Италийцы идут в атаку, построившись «черепахой» и троянцы отгоняют их стрелами с башен, но Турну удаётся поджечь одну из них и прорвать оборону лагеря. В этой сечи погибает множество рутулов и тевкров, включая Нумана/Ремула — ослеплённый гордыней, он осыпал фригийцев насмешками, дескать, в третий раз уже они прячутся от завоевателей за стенами, а италийцы — не неженки-греки, среди них стар и млад, с одними копьями, на диких быков ходит. За это Ремула убивает выстрелом Юл, до этого державший оружие лишь во время охоты.

Сам Феб, восхитившись подвигом сына Энея, спускается на землю в облике оруженосца Юла Бута и просит того покинуть поле боя, пока не прибили. Юл хочет продолжать сражаться, но его силой утаскивают в убежище, когда «старенький оруженосец» внезапно исчезает. Меж тем Турн продолжает убивать лучших троянских воинов, в чём ему косвенно помогает сам Марс, насылая на тевкров ужас. Троянец Пандар из последних сил закрывает ворота, закрыв рутулам вход в лагерь… И, попутно, случайно запирает в нём Турна. А тому только в радость — первым делом, он убивает того же Пандара, который пытался отомстить за ранее убиенного брата. Дальше он начинает убивать прочих троянцев, забыв отворить ворота для союзников, чем невольно спасает фригийцев — их вожди наконец-то берут ситуацию под контроль.

Ободрённые своими предводителями, тевкры наконец-то начинают теснить италийцев и гнать их прочь. Турн некоторое время продолжает сопротивляться и Ириде приходиться напомнить ему, что он вообще-то не Геркулес, чтобы в одиночку армии побеждать, и вождю рутулов приходится спасаться вплавь, через реку Тибр. Вскоре, на Олимпе начинается совет, где Юпитер вопрошает у богов, какого фавна они вообще устроили и зачем стравили троянцев с аборигенами. Венера в ответ жалуется Юпитеру на несправедливость Юноны к изгнанникам и умоляет царя богов оставить в живых хотя бы её внука Юла. Юнона с возмущением отвечает, что не она заставила Энея свариться с латинянами, а Турн просто защищает свою родину.

Выслушав богинь, Юпитер решает оставить всё, как есть — пусть люди сами определят свои судьбы. Меж тем, битва между троянцами и латинянами продолжается — фригийцы опять зажаты в угол и отбиваются из последних сил. К счастью, к лагерю уже возвращался по воде Эней, да не в одиночку, а в сопровождении этрусских вождей, которые с удовольствием согласились присоединиться к его походу. Ночью его флот встречают нимфы, бывшие троянскими кораблями, и рассказывают, как у троянцев всё сейчас плохо. До кучи, богини дают тихоходным судам смачного пенделя, чтобы они уж точно сумели добраться до своих к утру.

Прибыв к лагерю, новособранное войско Энея осторожно причаливает и лишь некий Тархон, стремясь побыстрее добраться до суши, приказывает людям налечь на вёсла. В результате, его судно разбивается в хлам, а команда оказывается в воде. Турн же, заприметив нежданных гостей, ведёт армию их «встречать», после чего начинается жаркое сражение. Эней, оснащённый по последнему слову божественной техники, убивает множество италийских воинов, включая полубогов, но союзники троянцев аркадцы, не привыкшие к пешему бою, дезертируют. Паллант, увидев это, призывает аркадцев остановиться и драться, как подобает мужчинам, и сам подаёт пример, начав рубить латинян направо и налево.

Паллант, подобно Энею, убивает ряд славных италийских витязей, и сходится в поединке с Лавзом. Противники оказываются равны, но Турн, по указивке своей сестры, нимфы Ютурны, прерывает бой, чтобы спасти сына Мезенция. Вождь рутулов вызывает Палланта на честный двобой, и италийцы отступают прочь, давая бойцам пространство. Битва оказывается очень тяжелой и Паллант молит Геркулеса даровать ему победу, но, увы, сын Юпитера не может помочь своему адепту. Из-за этого Геркулес на небесах впадает в уныние и Громовержец утешает его, напоминая, что всякому человеку отмерен свой предел и что уже близок смертный час Турна.

Вацлав Холллар, «Турн убивает Палланта».

Тем временем, Турн всё же побеждает отважного царевича, пронзив его копьём. Он велит аркадцам отвезти тело Палланта отцу, чтобы тот похоронил его со всеми почестями, и забирает в качестве трофея золотую перевязь с изображением Данаид. Тело юноши торжественно уносят на щитах, а Эней, узнав об этом, берёт четырёх молодых италийцев в плен, дабы потом принести их в жертву подземным богам и тем самым оказав душе Палланта последнюю услугу. Один из пленников Маг попытался было откупиться обещаниями выкупа, но Эней отвечает, что время выкупов закончилось со смертью Палланта и убивает бедолагу на месте.

Эней продолжает бушевать, подобно пожару, и на его пути встают братья Лигер и Лукаг на квадриге. Самоуверенные юнцы говорят, что это ему не Троя и что сейчас они его на меч посадят — вот только их оружие не причиняет троянцу никакого вреда и Эней с легкостью убивает Лукага. Оставшийся брат попытался было молить о пощаде, но с тем же исходом, что и Маг. Всё это приводит к образованию бреши в кольце италийцев, что позволяет тевкрам выровнять счёт, а Юпитер на небесах насмехается над Юноной, припоминая сказанные ею на совете слова о том, что троянцы без Венеры ни на что не способны.

Юнона со слезами на глазах молит у супруга позволение на спасение из битвы Турна и Громовержец милостиво даёт его ей. Однако предупреждает, что попытки по-настоящему спасти вождя рутулов от смерти ни к чему не приведут. Юнона создаёт мираж в образе Энея и Турн гонится за ним к берегу, где вбегает на свободный корабль, который уносит в море. Обомлевший Турн молит Юпитера и богов ветров о снисхождении, а потом трижды пытается выброситься за борт, но Юнона ему препятствует. В итоге, предводителя рутулов уносит аж в Южную Италию, а его место занимает подстрекаемый Юпитером Мезенций. Ненавистного тирана этруски и тевкры атакуют особенно яростно, но Мезенций легко убивает нападавших и дарит их снаряжение сыну.

В итоге, Мезенций встречается с Энеем. Ослеплённый гордыней экс-царь Агиллу клянется, что снимает с Энея доспехи и отдаст Лавзу, сделав его живым памятником своей победе. Вот только пика тирана отлетает от щита троянца и ненароком убивает Антора, бывшего соратника Геркулеса. Эней же одним броском пробивает щит Мезенция и наносит ему рану в пах, а потом обнажает меч и кидается на него врукопашную. Лавз со свитой бросается на Энея, спасая отступающего отца, и Эней, кое-как отбиваясь, приказывает сопляку скрыться и не губить себя. Лавз не унимается и Эней в гневе убивает его, но через мгновение его пробирает героизмом юноши и он признаёт покойного в качестве достойного и благородного противника.

Эней и друзья Лавза сообща очищают его тело, после чего вождь тевкров позволяет отнести труп героя к соратникам для достойных похорон. В италийском лагере Мезенций скорбит над мёртвым сыном и решает, что ему более незачем жить. Сев на коня, бывший царь возвращается на поле боя и вызывает на поединок Энея, чтобы пасть от его руки. Эней, хоть и дрался пешим, быстро побеждает, убив коня Мезенция, а затем и его самого. Перед смертью Мезенций просит противника лишь об одном — похоронить его прах в одной могиле с прахом Лавза.

На следующее утро троянцы организуют похороны павших, где Эней подбадривает соратников и воздаёт почести героизму Палланта. Последнего фригийцы оплакивают всем лагерем и устраивают царские проводы, в то время, как Эней корит себя за то, что стал, пусть и косвенной, но причиной смерти сына благодетеля Эандра. Тевкров также навещают послы от латинян — просить разрешения на возможность забрать своих мертвецов. Сын Венеры позволят, но вопрошает — почему они вообще пошли на троянцев войной? Если уж так хотят прогнать их взашей, пусть выпустят на ратоборство с Энеем Турна, а там уж чья возьмёт… Его великодушие и мудрость так глубоко поражают латинян, что они решают попробовать примирить своего царя с троянцами.

Труп Палланта возвращают домой — аркадцы устраивают траур, а сам Эандр с плачем бросается обнимать почившего сына, жалея, что роковой жребий выпал не ему. Однако, он горд, что его сын упер, как подобает воину, и обещает, что союз между ним и Энеем не пошатнётся. Следующим утром троянцы и аркадцы сжигают тела павших и устраивают пышное жертвоприношение подземным божествам, а в царстве латинян ситуация становится всё хуже — союзников не осталось и многие желают, чтобы Турн с Энеем решили все свои разногласия в честной дуэли. Безумно уставший от всего этого, царь Латин созывает совет в лице первых граждан и Турна, чтобы решить, как дальше быть.

Вацлав Холлар, «Совет царя Латина».

На этом совете, помимо прочего, присутствуют послы, которых латиняне некогда отправили к Диомеду — тому самому, что осаждал Трою и бился с Энеем на равных. Но увы, он наотрез отказывается в очередной раз связываться с тевкрами, наперсниками Венеры — сыну Тидея сполна хватило того, что мстительная богиня превратила его спутников в птиц, а сам он так и не вернулся домой и вынужден коротать дни в Италии. Выслушав этот отчёт, Латин грустно констатирует то, что войну латиняне практически проиграли, так что лучше уж пойти на мировую. Он даже предлагает подарить фригийцам своё родовое имение, в качестве залога крепкой дружбы.

После этого слово берёт Дранк — советник царя, человек богатый и знатный, но отчаянно завидующий славе Турна. Как раз его он и обвиняет во всех несчастьях и просит рутула проглотить гордость, уступив Энею Латинову дочку. Турн в ответ обвиняет Дранка в трусости и пустобрёхстве, и убеждает совет продолжать войну. Он напоминает, что ещё есть города, которые готовы оказывать им поддержку и что силы троянцев истощились не меньше, чем у италийцев, а коли Эней требует честный двобой — он и на него согласен. Пока сенат спорит, тевкры вторгаются в латинское царство: Турн отправляется оборонять державу, а в город возвращаются женщины во главе с Аматой и Лавинией — в храме Минервы они молятся о победе над «фригийским разбойником».

Дева-воительница Камилла, дочь царя вольсков и союзница латинян, убеждает Турна остаться защищать город и позволить ей встретить троянскую рать в чистом поле. В ответ Турн предлагает ей подкорректировать план — пока Камилла и её люди будут отражать набеги тевкров, он сам станет поджидать в засаде Энея, который отделился от своего войска и тайком пробирается к Лавренту, столице латинян. Италийские вожди одобряют этот замысел и разделяют армию между Камиллой и Турном.

Наблюдавшая за этим богиня Диана призывает к себе верную нимфу Опис и плачется ей, что не хочет смерти Камиллы. Отец девушки, Метаб, был таким тираном, что поданные свергли его и гнали, словно дикого зверя, вместе с дочкой-младенцем. Однажды бегство привело его к глубокой реке, которую он не смог бы пересечь, не утопив при этом дочь. Тогда Метаб привязал Камиллу к копью, объявил, что посвящает её Диане, и благополучно швырнул до противоположного берега, а сам перебрался вплавь. Скрывшись от преследователей, Метаб вёл жизнь простого горного пастуха, воспитывая Камиллу умелой воительницей и охотницей, а та свято блюла обеты, данные её отцом Диане. И теперь богиня, не имея возможности спасти верную последовательницу, хочет лишь одного — чтобы Опис убила того, кто убьёт Камиллу.

Доменико ди Микелино, «Битва Камиллы и Энея».

Вскоре, армия вольсков атакует войско троянцев и начинается очередная кровавая сеча. Камилла, подобно легендарным амазонкам, лично сражается в первых рядах и убивает множество фригийских витязей и их союзников. Один из них, сын лигурийца Авна, попытался было обманом спасти себе жизнь: вызвал воительницу на пеший поединок, а когда она слезла с коня, сам запрыгнул на него, и погнал было прочь, но Камилла без труда догнала труса и прикончила без всякой жалости.

Тем временем, за Камиллой, как шакал, следует трусливый и подлый воин Аррунт, ожидая возможности нанести роковой удар. Когда воительница, позабыв о бдительности, бросает вызов воину Хлорию, Аррунт молит Феба, чтобы направил его руку для верного удара — и бог исполняет его желание… Частично. Аррунту удаётся смертельно ранить деву броском копья, но погибает она не сразу и к ней сбегаются на помощь спутницы, отчего Аррунт в ужасе убегает прочь. Свою жертву он переживает ненадолго — наблюдавшая за битвой Опис лишает его жизни, после чего возвращается на Олимп.

Перед смертью Камилла успевает попросить свою боевую подругу, чтобы она нашла Турна и попросила его взять командование над войском. Но к тому моменту, как вестница находит вождя рутулов, троянцы наголову разбивают вольсков и подходят вплотную к латинскому городу. Тогда Турн решает любой ценой опередить Энея, не дав ему добраться до Лаврента, и бросает свою армию в погоню. В итоге, рутулы почти поравнялись с троянцами, но обеим армиям пришлось остановиться на привале. Уставшие от войны италийцы всё чаще задумываются, что лучше решить всё классической дуэлью и недвусмысленно поглядывают в сторону Турна.

Сам Турн более чем готов померятся с силой с Энеем, что он открыто, говорит Латину и требует начать подготовку к поединку. Латин же колеблется и пытается уговорить Турна на мирный договор, напоминая о потерях латинян и рутулов, а также о старике-отце, ждущем Турна дома. Вождь рутулов парирует, что является воином и тоже умеет обращаться с копьём, из-за чего в слёзы ударяются Амата с Лавинией. Старая царица молит Турна отказаться от боя, но он по-прежнему непреклонен. Он посылает гонца к Энею, передать о времени и локации поединка, и отправляется сдувать пыль с семейных реликвий — среди них кони, подаренные его предку, богу Пилумну, женой Борея, божества северного ветра, пика, добытая в бою с аврунком Актором и выкованный Вулканом меч, закалённый в водах Стикса.

Турн, охваченный гневом и безумной жаждой битвы, молит пику помочь ему лишить жизни ненавистного фригийца — и в это же время Эней с похожими эмоциями готов подаренный мамой доспех. На следующий день италийцы и тевкры сходятся к месту битвы, где устраивают пышные жертвоприношения, а вожди красуются перед соратниками, слугами и недругами. Со стороны за этим наблюдает Юнона, а потом уговаривает Ютурну помочь брату, намекая, что в противном случае она припомнит то, что с Ютурной спал Громовержец. Эней, повстречав Латина, клянется богами, что если победит Турн, то троянцы уйдут жить к Эандру и больше никогда не побеспокоят латинян. Если же победа останется за ним, то Эней обещает не подчинять италийцев, а устроить братание народов между ними и тевкрами. Латин в ответ обещает, что в случае заключения мира латиняне его не нарушат, даже если мир полетит в Тартар.

Когда жрецы уже готовят последние жертвы, рутулы начинают роптать — Эней показался им слишком имбовым, а Турн так и вовсе бледнеет от страха. Ютурна пользуется этим, приняв облик смертного воина и подговорив италийцев кинуться на троянцев и этрусков всем скопом. Для закрепления эффекта, она посылает знамение — орла, который пугает птиц и ловит лебедя, но трусливо улетающего, едва пернатые сгруппировались и всыпали ему совместно. Тут уж у италийцев сомнений не остаётся и начинается резня. Эней попытался было воззвать к рассудку соотечественников, но его серьёзно ранят стрелой и увидавший это Турн с радостью принимается рубить тевкров.

В отсутствие Энея, никто не может остановить вождя рутулов и тогда в дело вмешивается Венера. Видя, что рану сына не получается исцелить, она тайно передаёт смертным врачевателям божественное лекарство и благодаря ему Энею мигом возвращается здоровье. Эней и Юл бросаются в битву, и при их виде многие италийцы (и даже сама Ютурна) в ужасе бегут прочь. Эней милостиво щадит тех, кто отступает, убивая лишь людей с оружием в руках, включая возницу Турна. Место убиенного занимает нимфа, которая принимается гонять братову колесницу по всему полю боя, дабы повысить боевых дух соплеменников и спасти от Энея.

В итоге, устанавливается «паритет» — Турн летает по месту сражения, убивая всех, кто под руку подвернётся и избегая Энея; сам сын Венеры делает примерно то же самое, стремясь достигнуть заклятого противника. Чтобы прервать этот круг, богиня любви вновь является отпрыску и советует ему атаковать Лаций — единственный соседний город, который каким-то образом не задело битвой. Эней наспех собирает дружину, и они быстро захватывают город, отчего Латин и впадает в отчаяние, а его жена кончает с собой, повесившись.

Турн решает пойти на помощь осаждённым — Ютурна пытается его отговорить, сославшись на то, что среди рутулов ещё хватает могучих воинов, но брат узнаёт её и возражает, что не желает покрывать своё имя позором трусости. Тут к спорящим сиблингам как раз подлетает гонец и молит о помощи — Эней со своими головорезами разоряет город, почти все защитники уже пали и надежда лишь на великого Турна. Делать больше нечего и вождь рутулов отправляется повторно вызывать Энея на поединок.

Лука Джордано, «Эней и Турн».

Сражение останавливается и начинается дуэль: Эней и Турн бьются на равных и Юпитер взвешивает их судьбы, определяя, кому суждено победить, а кому умереть. Турн, осмелев от первой удачи, что есть мочи, ударяет Энея мечом — и тем самым ломает его. Италиец бросается к колеснице, за вторым клинком, но и он ломается от столкновения с божественным оружием Энея. Турн в ужасе убегает, Эней кидается в погоню: вождь рутулов на бегу просит соратников подать ему оружие, а Эней (тоже на бегу) грозит лютой смертью любому, кто хоть на шаг пересечёт запретную черту. На пятом кругу погони Эней натыкается на дерево, в котором застряло его копье и пытается его вырвать, но тщетно. За это время Турн успел получить меч от сестры и Венера, возмущенная её вмешательством, сама вырывает для Энея копьё.

Поединок возобновляется, а на далёком Олимпе Юпитер корит супругу за её одержимость местью троянцам и уговоры Ютурны вмешаться в ход войны. Юнона, сделав грустные и умоляющие глазки, и признаётся в своих прогрешениях, но клятвенно заверяет, что на дуэли Ютурна действовала по своей инициативе. Юнона также умоляет супруга сделать так, чтобы жители Италии сохранили свою самобытность, а последние выходцы из ненавистной ей Трои растворились среди них, на что Громовержец даёт своё согласие, лишь бы бешеная богиня наконец-то успокоилась. Также он отправляет на поле брани дир — сестёр фурии Мегеры, чудовищных богинь, что одним своим видом внушают ужас.

Обернувшись птицей-падальщиком, одна из дир парализует Турна страхом и Ютурна вынуждена умыть руки — против Юпитера и его цепных псов она не может пойти даже ради спасения брата. Тем временем Эней всё сильнее теснит противника, и Турн, отчаявшись, попытался было швырнуть в троянца здоровенный камень — но «снаряд» даже не долетел до цели, а силы оставляют вождя рутулов. Эней копьём пронзает бедро Турна, заставив того пасть на колени, и италиец просит победителя о пощаде. И Эней даже на мгновение проникся жалостью… Но увидев золотую перевязь, которую Турн снял с тела Палланта, в ярости убивает Турна, отомстив за сына Эвандра. The End.

Тропы и штампы

Тропы внутри эпоса

• Ай, молодца, злодей! — Юнона, которая явно благоволила Турну, своими интригами в итоге только добилась его бесславной кончины.
  • Сам Турн тоже хорош. Не взял бы он вещь с тела Палланта, Эней наверняка бы его пощадил.
• Боги — сволочи — Юнона давит педаль в асфальт. Казалось бы, её обидчик давно мёртв, Илион разрушен до основания, а тевкры, как отдельный народ, скоро сами канут в лету — так, может, пора успокоится? Не-е-ет, лучше уж она будет до самого конца преследовать сына своей заклятой противницы, который перед ней лично ни в чём не провинился, и ломать жизни людям, которым не повезло оказаться как-либо с ним связанным.
  • Да и Венера местами ничем не лучше. Достаточно сказать, что именно она свела Дидону с ума (пусть и из страха за сына).
• Верный слуга — верный оруженосец Энея Ахат. В тексте есть и другие примеры, но Ахат упоминается в таком качестве чаще всех.
• Всемогущий наблюдатель — Юпитер всего дважды вмешивается в злоключения Энея, да и то весьма опосредованно.
• Игры престолов — проводятся Венерой и Юноной из-за Энея в режиме нон-стоп.
• Кто ж его посадит? Он же памятник!:
  • Юнона. В своих попытках погубить Энея наворотила такого, что за это ей как минимум следует дать по лицу, не посмотрев, что женщина. Но она же богиня, ей можно!
  • С прикрученным фитильком — Венера. Из-за неё сошла с ума и трагически умерла Дидона, но хоть кого-то это волнует? Уж всяко не богов.
  • А Эол, из-за которого утонуло множество тевкров, отделался выговором от Нептуна.
• Месть мертвеца — Дидона, изрёкшая предсмертное пророчество о рождении Ганнибала и заповедовавшая своим потомкам вечно мстить Риму.
• Ну нафиг! — Эней благоразумно не стал плыть через пролив Сциллы и Харибды, а предпочёл обойти его — дольше, зато безопаснее. Да и когда он узнал, что на острове, где остановились троянцы, живут циклопы, то предпочёл сразу же вернуться в море.
• Полное чудовище — Пирр (Неоптолем). Сын Ахиллеса выведен в песни II, посвященной падению Трои, как отважный, непобедимый, но невероятно жестокий воин. При захвате царского дворца Пирр убил убегающего от него последнего сына Приама Полита на глазах у родителей. Приам в монологе сравнил недостойного сына с благородным отцом Ахиллесом: «О чудовище! Боги тебе, святотатный убийца, // Боги — если живет в небесах правосудная жалость — //Мзду ниспошлют; по заслуге получишь награду, губитель». Царь Трои пытался сражаться, но был слишком стар. Пирр с презрительными словами схватил Приама за волосы и заколол прямо на алтаре, посоветовав рассказать о своих недостойных деяниях его отцу Ахиллесу. Впрочем, как выяснилось в следующей песне, Пирр подобрел, с честью отнесся к пленным троянцам и позволил основать им на своих землях Новую Трою.
• Орк — здесь это эпитет Аида.
• Обнять и плакать — о, несчастная Дидона! По сути, единственный её «грех» в том, что она оказалась в центре интриг двух богинь.
• Страна чудовищ — остров гарпий и известный ещё по «Одиссее» остров циклопов.
• Ужас у холодильника — из-за насланного Алекто безумия Амата и другие латинянки возомнили себя вакханками и ушли в горы. Вакханки, помимо прочего, прославились тем, что крайне жестоко убивали тех, кто как-либо оскорбил Вакха или просто из-за глюков. А теперь вопрос — скольких пастухов, лесорубов и прочих мимокрокодилов они могли перебить, прежде чем их отпустило?
• Умер с позором — много кто, но Турна надо отметить особо. Бесстрашный воитель, главный враг Энея, в своём последнем бою откровенно трусит и перед смертью молит о пощаде, но не получает её, потому что когда-то убил близкого Энею человека и снял с его тела трофей.
• Ушёл достойно — Мезенций. По отзывам персонажей, является едва ли не полным чудовищем, но смерть от рук Энея воспринял с облегчением — ибо не желал существовать без любимого сына.
• Уличные бои — описание падения Трои во II песни. Сражения на улицах города, оборона стрелками крыши храма, использование троянцами греческих доспехов для того, чтобы устраивать им засады.
• Яблоко от яблони далеко падает — Мезенций и Лавз. Отец — кровожадный тиран, ненавидимый своими (теперь уже бывшими) подданными. Сын — благородный воин. Впрочем, они оба настолько любят друг друга, что Лавз ради отца пошел на смерть, а Мезенций убился об Энея, не желая жить без сына.

Тропы вокруг произведения

• Анахронизм — тевкры и италийцы, жившие за много веков до основания Римского государства, ведут себя как современные Вергилию римляне.
• Заимствование:

«	Гнев, богиня, воспой ты слепого аэда Гомера! В мрачный низвергни Аид попирателя авторских прав! Выскочка гнусный, сюжет мой похитил Вергилий: Сиквел к моей «Илиаде» царапает дерзкой рукой!	»
— поэма «Интертекстуальность»

• Обрубленный конец — такое впечатление производит концовка. Эней убивает Турна — и всё. Никаких описаний его дальнейшей (и крайне богатой на события) жизни.
  • А всё потому, что точку ставит смерть.
• Пропаганда — старше, чем феодализм. Что, впрочем, не отменяет статуса «Энеиды» в качестве одного из сокровищ мировой литературы.
• Эффект Телепорно — среди греков, грабивших Трою, упоминается персонаж с именем Андрогей от греческого geos («земля»). Аналогичное имя носил сын Миноса.
  • Легендарный великан Как(ус) тоже не может похвастаться благозвучным именем. Причём даже по меркам древних греков — Κακός дословно переводится как «плохой» и/или «уродливый».
  • Да и «Терсилох» для нашего уха звучит не ахти как.

Аллюзии, заимствования и пародии

Театр

• Гектор Берлиоз, опера «Троянцы» — примечательна тем, что Эней поёт героическим тенором.

Литература

• «Энеида» традиционно служила основным грамматическим и хрестоматийным материалом при изучении латыни в школах, что закрепило её место в общекультурном минимуме. Поэтому её охотно брали как основу для бурлескных переделок — в своё время по Европе прокатилась целая волна смешных «Энеид» на разных языках: «Энеида» Блюмауэра на немецком, «Энеида» Скаррона на французском и др.
• В Российской империи — бурлескная пародия «Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку» Николая Осипова на русском (1791 — «Эней был удалой детина и самый хваткой молодец…») и её белорусский пересказ и т. д. Однако сейчас в бывшем СССР наиболее известна украинская версия — тоже подражание Осипову.
• Иван Петрович Котляревский, ироикомическая (т. е. рассказывающая о пафосных подвигах античных эпичных героев бытовым языком) поэма «Энеида» («Виргилиева Енеїда, на малороссійскій языкъ перелиціованная И. Котляревскимъ», https://www.flibusta.site/b/441679/read). Это было первое крупное художественное произведение на разговорном украинском языке (опубл. в 1798), так что поэма произвела очень мощный эффект среди интеллигенции и читающей публики. Творение по праву считается памятником украинской литературы и истории XVIII в., включено в школьную программу и растаскано на цитаты — в т. ч. благодаря тому, что язык практически современный, чего не скажешь о русской классике тех лет. Иногда называют романом-учебником по украинской культуре времен написания. Читать лучше в оригинале, пусть даже и со словарём — в переводах весь смак теряется. Канонический иллюстратор — Базилевич.
  • Баба-Яга — так названа Кумская сивилла, старуха, которая живёт в лесу и знает путь в подземный мир.
  • Береставляет пуквы — фрагмент, стилизованный под школьные/семинарские перепутаницы. «Борщів як три не поденькуєш, На моторошні засердчить; І зараз тяглом закишкуєш, І в буркоті закендюшить…» Там и «что чепухиться с возитою», и «не басню кормом соловьят», и ещё много чего.
  • Война — это смешно — Троянская война и прочие побоища античных мифов, оказывается, очень смешные. Временами, правда, доходит до «так грубо, что уже смешно».
  • Все любят Зевса — Зевс/Юпитер представлен как козацкий полковник: немного самодур, немного буян, немного пьяница, но в целом симпатяга.
  • Гурман-порно — минимум раз на главу.

«	Потом Латин к большой трапезе Позвал Энеевых бояр: Горилку пили, сколько влезет, Хлебали дружно вкусный взвар, Борщ с бураками, и галушки, И потроха в горячей юшке, Отведали и каплунов, И запеченную свинину, С пшеничной бабой солонину, Кисель, что варят для панов. Лакали вина дорогие, Каких не всякому дадут, А коли рассказать — какие, Невольно слюнки потекут. Хватили кстати и грушовки, Потом кизиловки, айвовки…	»
— В переводе И. Бражнина

• Знаменитая вступительная фраза: «Еней був парубок моторний. І хлопець хоть куди козак…».
• Странные боеприпасы — Эней и его войско перед битвой с рутулами вооружились пулями из… затвердевших вареников и косточками от слив. И победили же!
• Эффект большой крокодилы — поэма изобилует многочисленными намёками на современников автора и ссылками на бытовые детали. Предметом особенной любви умненьких школяров, поколениями выкапывающих оттуда для докладов и сочинений цитаты любой степени фривольности. Особенным шиком считается принести на урок «взрослое» издание с роскошными иллюстрациями Базилевича. При этом 95 % бывших и нынешних школьников радостно подхватят пассаж про «злу Юнону, сучу дочку»… а вот процитировать контекст смогут вряд ли.
• Умные люди знают латынь — шутки ради три фрагмента на мешанине украинских и латинских слов. Образованные современники в переводе ещё не нуждались. Вспомнив бурсацкую латынь и подставляя в незнакомых местах родные украинские корни (по мере сил не забывая про латинский суффикс «-ус»), храбрые энеевцы отправляются на приём к царю Латину:

«	Енеус, ностер маґнус панус І славний троянорум князь, Шмигляв по морю, як циганус, Ад те, о рекс! прислав нунк нас, Рогамус, домине Латине, Нехай наш капут не загине, Пермітте жить в землі своєй, Хоть за пекунії, хоть ґратіс, Ми дякувати будем сатіс Бенефіценції твоєй.	»
— Перевод латинизмов нужен?

• Или «Латинус рекс єсть невгомонний, а Турнус пессімус дурак».

• Генри Лайон Олди, «Одиссей, сын Лаэрта» и Андрей Валентинов, «Диомед, сын Тидея». Сходство канонических версий морских приключений Одиссея и Энея здесь объясняется тем, что они плавали вместе.

Мультфильмы

• Короткометражный советский «Приключения казака Энея» (1969).
• Длинный постперестроечный «Энеида» (Енеїда, 1991) того самого Владимира Дахно, который снял культовый цикл «Как казаки…». Решено в той же фольклорно-гротескной манере, что полностью соответствует духу оригинальной поэмы, но количество голых тел на единицу экранного времени превосходит всякое воображение. Да и сцены адских мук тоже не для школьников (хотя один из участников нашего проекта считает, что это смехотворные пытки, и смеялся в подростковом возрасте). Кроме авторской речи, все — язык хмыканий.
  • Голые мужчины, одетые женщины — зигзаг. Много голых грудей, но всего раз показали неприкрытую вагину. Мужчин без одежды показывали меньше, чем голых женщин, но чаще были видны пенисы.
  • Копиркин — Эней и внешне похож на Грая, и врагов чаще побеждает хитростью. А рутульский вождь Турн одновременно похож на Марса из тех же «Казаков» и Бисмарка.
  • Роман кофе с молоком — казаки (в первую очередь, сам Эней Анхизович) и карфагенские красавицы (в первую очередь, сама Дидона, «розумна пани и моторна»).
  • Толстый маг — многие боги обладают весьма… достойным телосложением. Причём такие тут в основном те, кто хорошо относятся к Энею Анхизовичу: Венера, Юпитер (хотя он тут вообще шкаф ещё тот), Нептун (толстый и жадный, хотя очень-таки помог). Из общего ряда доброжелателей выбивается разве что Эол — маленький круглый дедушка, который пытался жучить Энея через собственных сыновей. А вот Юнона — очень тощая и очень злобная мадам, которая терпеть не может сына Анхиза.
    • Когда Юпитер гневается, то превращается в классического античного качка. А вот в хорошем настроении он выглядит как толстый казак, наподобие Пацюка.
  • Убойное дыхание — Юпитер, выкушав очередной стаканчик, одним лёгким дуновением сбивает надоедливую муху размером с воробья.
  • Фрейд был прав — много и со вкусом. И неповторимый элладско-украинский колорит.
  • Музыкальный анахронизм — сцены в Латинской земле идут под мелодию «Гаудеамус игитур». Но мультфильм, в принципе, один большой анахронизм, как и первоисточник: например, те же римляне ведут себя как современные итальянцы, а троянцы — как украинцы.
  • Пощадить в адаптации — Турн от троянского троллинга психанул и сам ушёл со сцены. А вот у Котляревского, как и у Вергилия, Эней убивает Турна, причём расправа описана с кровавыми подробностями, коих в оригинале не было.
    • В первом мульте Эней его просто отшлёпал.

Остальное творчество Вергилия

Помимо «Энеиды», поэт создал два произведения — «Буколики» и «Георгики». «Буколики» являются сборником стихов («эклог»), описывающих идеализированный быт пастухов и давших начало «буколической» или «пастушьей» поэзии. «Георгики» же разделены на четыре книги и в возвышенно-лирическом стиле описывают разные отрасли сельского хозяйства, вроде земледелия и животноводства.

Буколики

• Безответная любовь — центральная тема нескольких стихов.
• Замена золотой рыбки — главный герой второй эклоги, не сумев добиться взаимности, думает, что «Этот Алексис отверг — другой найдется Алексис».
• Изменившаяся мораль — этого тут хватает. Чего только стоит то, что во второй эклоге протагонист (которого Вергилий списал с самого себя) поёт влюбленные дифирамбы юноше-рабу.
• Корейцы любят StarCraft — в четвёртой эклоге Вергилий описывал наступление нового Золотого века, в котором бессмертная Дева родит божественного ребёнка, что построит на Земле утопию. Христиане посчитали, что Вергилий предсказал появление Иисуса Христа и поэтому очень почитали его, как предвестника их веры.
• Мессианский архетип — встречается в некоторых эклогах. Например, божественный ребёнок в четвёртом стихотворении или обожившийся после земной смерти пастух Дафнис в пятом.
• Основано на реальных событиях — с прикрученным фитильком: в основу сюжета нескольких эклог легли те или иные события в биографии Вергилия. Например, в первой эклоге один пастух жалуется другому на горькую судьбу и необходимость бежать на чужбину, в то время, как другой всем доволен и благодарит за это бога. Имеется в виду гражданская война Августа с Антонием, в которой император раздавал земли своим солдатам, сгоняя прежних хозяев. Под раздачу тогда угодил и сам Марон, но ему, в виду особого исключения, вернули хозяйство обратно.
  • Под «богом», как не трудно догадаться, подразумевается сам Октавиан, но соль в том, что Август уже тогда начал вводить культ Бога-Императора. Т. е. формально это не лесть, а законопослушное проявление верноподданных чувств.
• Поединок на песнях — в третьей, пятой, шестой и седьмой эклогах пастухи устраивают буквальный песенный поединок.
• Гадание, приворот, заговор — в восьмой эклоге содержится текст заклинания-приворота.
• Утопия — Аркадия, ставшая символом тихой сельской глубинки, где люди ведут счастливую и спокойную жизнь, лишенную искушений.
• Шарж — во многих эклогах Вергилий изображал своих друзей, наставников и знакомых.

Георгики

• Бонус для гениев — не будучи маститым историком, понять многие моменты поэмы без дополнительных комментариев практически невозможно. Аналогично в «Буколиках», но в меньшей степени.
• Все любят Деметру — само собой. Тут возносится хвала и самой Деметре/Церере, и фавнам, и другим божествам природы и земледелия.
• Все уважают Диониса — поскольку досточтимый Вакх был не только богом вина, но и винограда, то его тоже восславить не забывают.
• Все любят Зевса — аверсия: в первой книге подчеркивается, что с правлением Юпитера жизнь людей начала становиться хуже — земля плодоносить просто так перестала, змеи стали ядовитыми, волки начали похищать скот, море — бурлить…
• Вторжение в ад — Протей рассказывает Аристею о снисхождении Орфея в подземный мир за Эвридикой.
• Ктулху с побитой мордой — Аристей, скрутивший Протея и заставивший его открыть причину гибели пчёлок.
• Крутая лошадка — часть третьей книги отведена почтительному описанию коней, колесниц, квадриг и других подобных деталей.
• Пчёлы правильные и не очень — четвёртая книга полностью им посвящена. Первая половина — инструкции, как разводить пчёлок и употреблять мёд, а вторая — повесть о пчеловоде, ищущим у богов средство вернуть к жизни своих почивших подопечных.
• Полубог — пчеловод Аристей из четвёртой части. С фитильком, поскольку оба его родителя боги (нимфа и сам Аполлон), но сам он смертный.
• Отвратительный толстяк — этрусков, как упоминается во второй части, римляне презрительно называли «жирными».
• Они заплатили — Аристей, ставший причиной смерти Эвридики, откупился от гнева нимф, принеся по совету Протея обильные жертвы почившей девушке.
• Роман-учебник — описание древнеримского сельского хозяйства с щепоткой поэзии и философии.
• Священное древо — во второй книге, во время рассказа о деревьях и прочих растениях, упоминаются священные древа Юпитера (дуб-эскул) и Аполлона (лавр).
• Так всё и было — Эвридика погибла из-за Аристея, который когда-то погнался за ней для понятных целей, за что его пчёл погубили её подруги-нимфы.